— Прости, Тибон, — Рипон неожиданно прервал мои мысли, — но дальше я с тобой не пойду. Слишком много дел. Собирай своих людей и приводи в город. Я рассчитываю на вас.

— Да, — спохватился я, — конечно. Я сделаю все, как условились.

— Я размещу вас в походном лагере, — сказал он, — удобных постелей не обещаю, но еда будет хорошая. Поторопись. Завтра с рассветом мои люди перекроют все выходы из города, а всех мужчин способных держать оружие начнут сгонять в центр.

— Я думал, что в ополчение записывают только добровольцев, — удивился я.

Бесполезно заставлять драться того, кто не хочет. Такой солдат бесполезен. По крайней мере, пока перед ним не появится перекошенное ненавистью лицо степняка, но тогда уже будет поздно хвататься за кинжал.

— Так и есть. А кто будет копать рвы, и тащить на стену тяжелые арбалеты? Не хочешь воевать, отдай все для победы. Если не кровь, то хотя бы собственный труд.

Мы простились на одной из узких улочек, ведущих к реке. Город затихал. Горожане еще не знали, что, начиная с завтрашнего дня их жизнь измениться. Пока они спокойно укладывались спать в свои мягкие постели, не ведая, что война уже стоит на пороге.

— Жду тебя завтра, Тибон из Регема, — сказал Рипон и дружески положил мне руку на плечо, — теперь мы с тобой будем неразлучны. Через несколько дней нам вместе придется кровь проливать.

— Надо будет, прольем, — сказал я и добавил, — если бы ты не пошел защищать земляной вал, я послал бы Гамона к демонам. Мне плевать на короля и на всю его гвардию.

— Мне тоже, — дворянин улыбнулся, — но в отличие от всех этих людей мы с тобой можем сами выбрать свою судьбу.

Всего за один день Гамон умудрился превратить Паус в военный лагерь. Базарная площадь и ближайшие улицы спешно очищались от торговых палаток и столов мелких торговцев. На их месте устанавливали шатры вербовщиков, помосты для глашатаев и натягивали пологи для защиты будущих ополченцев от дождя. Паус готовился к войне. Открывались склады с оружием и продовольствием, а специальные люди при свете свечей пересчитывали серебро, которое скоро перейдет в руки новых солдат короля. Отряды стражи перекрывали все выходы из Пауса. На мосту через Суру устанавливали деревянные ограждения. Начиная с завтрашнего дня всех мужчин достигших четырнадцатилетнего возраста, отправят на сборные пункты. Часть новобранцев пошлют на земляной вал, кого-то заставят строить укрепления, а остальных поставят на стены. В случае если кочевники прорвутся к городу, кто-то должен будет их остановить.

Гамон спешил. Первый обоз уже отправился в степь. Люди торопились доставить к земляному валу все необходимое для обороны.

Простившись с Рипоном, я окликнул Пошуна, который все это время шел за нами следом и вместе с ним отправился в лес. Маленький воин снабдил меня специальным знаком — королевской фибулой, которая давала возможность прохода через любые посты. Только благодаря ей нам без труда удалось перебраться на другой берег. В лагере нас уже заждались.

Перед тем, как объявить воинам о своем решении я успел коротко переговорить с Бибоном и получить от него согласие на встречу с Гамоном. Мальчишке не терпелось принять участие в Великой битве. Услышав о том, что, несмотря на юный возраст, он сможет оказаться в самой гуще сражения мальчишка сразу согласился на все. Меня неприятно удивила его готовность без колебаний оставить меня и примкнуть к отряду Гамона. С другой стороны, чему я удивлялся? Принц знал вельможу с рождения и после того, как я рассказал ему о нашей встрече и сообщил о том, что Гамон нам не враг, Бибон сразу согласился сопровождать его под видом дальнего родственника, прибывшего из провинции. Такую легенду Рипон придумал заранее и даже подобрал для принца подходящее имя.

Собрав дворян возле храма, я рассказал им о том, что кочевники скоро будут у ворот Пауса, благоразумно умолчав о встрече с Гамоном и о его далеко идущих планах.

— Король Марон объявил амнистию для таких, как мы. По всей стране заключенных выпускают из тюрем для того, чтобы они приняли участие в войне. Нам с вами тоже дарована свобода, — я положил на видное место пергамент, подписанный Гамоном, чтобы все желающие могли с ним ознакомиться, — вы знаете, как я отношусь к королю. Именно я освободил вас из острога и предложил план нападения на дворец. Никто на свете не испытывает к Марону такой ненависти, как я, но сегодня я собираюсь выступить вместе с ним против орды. Поддержите вы меня или нет, но я пойду защищать Паус.

На удивление воины ни разу не перебили меня и даже после того, как я закончил, не спешили задавать вопросы. Когда эхо последних слов затихло, Пошун поднялся, взял в руки пергамент и прочитал его вслух. Тяжелое молчание повисло в воздухе. Собравшимся было, о чем подумать. Если я уже принял непростое решение, то остальным нужно было время для того, чтобы примерить на себя предложение Гамона. Дворяне бросали друг на друга задумчивые взгляды, некоторые переговаривались вполголоса. Давая людям возможность собраться с мыслями, я молчал в ожидании, когда они озвучат свое решение.

Простолюдинам я пока ничего говорить не стал. Во-первых, я совсем не был уверен в том, что они поддержат меня, а во-вторых, мнение дворян сейчас волновало меня больше. Костяк моего войска составляли именно они. Без их помощи мне придется туго.

Пошун высказался первым.

— Я пойду с тобой, — сказал старик.

— И я пойду, — Рамин вставать не стал, но махнул рукой.

— Ты обещал, что я смогу убить Марона, — неожиданно сказал Зумон. Его двоюродный брат согласно кивнул и посмотрел на меня исподлобья, словно именно я был виноват в том, что исполнение их заветного желания откладывается на неопределенный срок.

— Сейчас это невозможно сделать, — ответил я, — король ведет из столицы огромное войско. Он окружен телохранителями и оруженосцами. Нам к нему не подобраться.

— Ты обещал, — словно не слыша моего ответа, повторил Зумон.

Я хотел возразить, но неожиданно мне на помощь пришел Пошун.

— Тибон прав. На марше ты к нему и на арбалетный выстрел не подойдешь, а вот во время битвы — это можно будет устроить. Если ты захочешь пробиться к королевскому штандарту, никто из нас не станет тебе мешать.

— Даете слово? — Зумон окинул нас настороженным взглядом.

— Да, — ответил я за всех.

— Наши планы не изменились, — добавил Пошун, — просто мы откладываем их на неопределенное время. Правда, Тибон?

Старик выразительно посмотрел на меня, и я кивнул в знак согласия.

— Да. Это